|
|
Сказка про солдата - царя соломенного
Служил солдат, служивый. Отслужил двадцать пять лет. Отпустили его в отпуск домой. Отправился солдат.
Прошел он верст двести — расходовал свой порцион. Тяжело пришлось: есть хочется, пить тоже. Шел и думал: «Эх, жисть солдатская! А дома поработал бы. Братья, небось, давно оженившись!»
Подошел к фольварку. Встретил его старичок.
— Нельзя ли, дедушка, у вас переночевать?
— Можно. Я тебя давно поджидал!
Завел он солдата в комнату. Дали ему для ночлега нужное. На перинку спать уложили. Старичок знал солдатские думки!
— Спи, завтра легкую работу дам.
Уснул солдат. Пришло утро. Встал он. Накормили его.
— Какую же работу ты, дедушка, мне дашь? — спросил солдат.
— Работа легкая! Отведу тебе помещение, налью водички в котелок. Твоя работа — воду вскипятить.
— Какой котелок? Котелки разные бывают! — сказал солдат.
Старик продолжал:
— Там дрова будут, там и кровать, там и жить будешь. Ты жди, когда вода закипит. Сам не смотри в котелок. Если службу сделаешь хорошо — сто целковых получишь, а если в котелок посмотришь, сто целковых не отдам.
— Я на службе кашеваром был. А это-то я... — согласился солдат.
Отвели солдата в отдельный домик. В одной половине плита, а в другой — чисто, и кровать стояла. Налил старичок воды в котелок с ведро, закрыл крышкой:
— Разводи огонь, служба!
Солдат развел огонь. Старичок ушел, а солдат похаживал, песни веселые насвистывал и котелок подогревал. К вечеру не закипело и к ужину тоже. Прискучило. Приуснул солдат. Проснулся, опять дровец подкинул, а вода в котелке все не закипала.
Пришло утро. С утра солдату уже обед несли. Так прошла неделя. Другая уже была на исходе. А вода все не закипала. Удивлялся солдат. И поднадоело ему.
— Дай, — думает, — посмотрю!
Открыл солдат крышку. Тут вода и закипела. Он крышку опять положил, как было, наверх, а в двери старичок шасть! Признался солдат в своем грехе.
— Не мог в первый раз стерпеть — кипяти сначала! — приказал старичок.
Стал солдат кипятить сначала.
— Сто целковых не валяются. На станции не найдешь! Другому и за пять лет сто рублей заработать неможно! — думал он и, знай дело, дровец подкладывал.
Солдату харч шел хороший. Известно, солдату, коли брюхо полно, спешить некуда!
Прошла одна неделя, проскочил месяц, и второй туда же, на третий только один день прошел, вода стала кипеть. Пришел дедушка:
— Твое дело в шляпе! — и отдал приказание слугам: — Запасайте солдату порцион на дорогу! — потом обратился опять к солдату: — Могу тебе, солдат, сто целковых за службу дать, а могу и слово! Сегодня тебя я не пущу. Переночуй. На ночь дело дам: думай, что взять — сто целковых али слово!
Солдат остался. Лег спать. Думал, думал и обдумал слово взять — хороши сто целковых, а слово лучше! Утром встал. Старичок к нему:
— Что обдумал?
— Возьму слово. С деньгами опасно по дорогам да по лесам идти!
— Умно, вот то умно! Тебе трудно на море будет. (Дедушка, вишь, знал, что вперед будет!)
— Ты пойдешь сейчас не к дому, а в заповедные луга. На тех лугах растет дубняк. Там царевна заколдованная спит. Дам тебе, когда надо будет, мышь провожатую. Ты давай ей порциону по крошке, пока не приведет тебя на место. Когда царевну увидишь, назови три раза: дедушка! Тогда верхнюю одежду царевне отдай, а сам в нижней останься. Дам тебе в дорогу еще кошелек-самотряс.
Поблагодарил солдат дедушку и пошел с сумкой за плечами, полной порциона, а в кармане — с кошельком-самотрясом. Вышел на дорогу, посмотрел в кошелек: полный кошелек червонцев.
(В старину червонцы были. Я сам видел. С турками война была, так у меня федфебель дружок был. Раз дал посмотреть.)
Шел солдат. Песни распевал, в одну ухожу* верст сорок делал. Увидел вдалеке лес.
— Неужто дедушка насчет мыши обманет?
Подошел к опушке леса.
— Нет, не обманет!
Только он так подумал, выскочила мышь навстречу. Он погладил ее, дал ей порциону крошку. Мышь побежала вперед, солдат сзади. Прошли по столбовой дороге версты две, мышка свернула с дороги — солдат за ней. Мышка вперед бежала, оглядывалась на солдата, как собака али кошка: идет ли?
Скоро сказка говорится, а делается не так. Весь порцион солдат израсходовал. Вывела мышка его на золотой луг. Дубы на лугу не так часто росли. Пень, мхом поросши, стоял. Мышка подбежала ко пню и стала. Солдат свернул пень — под ним вход. Вошел он, а там пещера. В пещере он увидел царевну, спала. Давно, видно, спала, что одежа вся истлела. Он окрыл своей одежой и позвал:
— Дедушка, дедушка, дедушка!
Не успел он окончить, как дедушка явился.
— Вон у царевны перстень именной. Поцелуй ее в губы, а перстень себе в карман возьми, — сказал и скрылся.
Солдат так и сделал: перстень в карман положил, царевну в губы поцеловал. Царевна сразу проснулась:
— Как я долго спала!
— Вечно бы ты спала, коли б не добрые люди да я! Понравился солдат царевне, а про солдата и говорить
нечего! Дали они клятву и стали муж и жена. Потом подумали, погадали, что дальше делать? Решили идти по дороге, что с дубняка вела. По той дороге они вышли из леса и пришли в большую деревню.
(У нас деревни маленькие, а в других местах большие, есть по восемьсот, девятьсот, по тысяче дворов!)
Порасспросили они, что, как и где. Решили взять подводу и ехать в приморский город. Поехали они. На мужицкой подводе тряслись. Царевне тожь негоразд ловко сидеть без привычки было, а солдату дело привычное!
Приехали в город. Направились в лучшую гостиницу. Там с них потребовали деньги вперед. Солдат вынес три горсти золота, отдал:
— И стирка ваша!
Стали они жить в гостинице. Солдат купеческую одежду купил, а свою нищему отдал. Царевна ходила с позолоченным зонтиком на древке. Богатые ручку давали!
Так и жили. Винцо солдат потягивал вроде, как я сейчас от Анны Степановны** принял. Ладно. Вот так и жили. А чародеев раньше много было.
У хозяина одна дочка была. Хозяин заметное богатство имел. Стал солдата к себе приглашать:
— Вы холосты, у меня — дочка! Солдат ему такой ответ дал:
— Я не прочь, но у меня слово дадено. Я не могу обмануть. Кому дадено, не скажу, а хоть купеческая, хоть царская дочь, а за себя возьму!
Пришел раз на пристань заграничный корабль. И сделали объявку, что корабль за царевной пришел. Стала царевна с солдатом справляться в отъезд. Прознал хозяин. Зазвал к себе солдата. А у хозяина мальчик лет двенадцати был. Тот подкрался и уколол солдата заговорной булавочкой. Солдат уснул. Царевне сказали, что сонного брать нельзя, и отправили ее одну. Корабль сразу поднял паруса и в море.
Солдату во сне чудится, как на яву. Так жаром и осыпало: чувствовало сердце! Проснулся солдат. Хвать, царевны нет. Бросился вслед. Прибежал на пристань. Тряхнул кошельком-самотрясом и в лодку:
— Везите!
А корабль пошел да пошел, пошел да пошел. Солдат следом. Корабль вперед, солдат сзади.
Среди моря был остров, в верстах пятистах находился от берега. На острове жили разбойники. Увидели они, что по морю корабль плыл. Напали на него и забрали корабль, царевну и самого контрадмирала. Разбойники на корабле хозяйничали, солдат на лодке туда же подскочил. Окружили разбойники его.
— Я тоже разбойник!
— Откуда?
— С Волжской шайки Коршуна!
— Почему у вас одежа такая?
— Я гнался за царевной!
Солдат вынул золото, разбойники ему в ответ:
— У нас не меньше, а у атамана меч сажень длиной! Взяли его разбойники на остров. Дорогой не пришлось
встретить царевну: приказано было ее крепко охранять. Привезли в свою партию и доложили атаману:
— Вот, был есаулом там, у дедушки Коршуна!
— Взять его к себе. Быть ему у нас есаулом. Сколько человек надо?
— Двадцать пять человек. Я могу все сделать!
Дали солдату двадцать пять человек и на четверо суток отправили в разбой, а царевну во дворец к атаману направили за караулом крепким.
Солдат своим товарищам приказал:
— Берите сумки на деньги! Вооружились разбойники и поехали.
— Затягивайте песню! Где грабить?— спросил солдат.
— Найдем! Поедем.
На вторые сутки приехали в портовый город. Оставили часовых на шлюпках, остальных разбойников солдат отпустил в город:
— Гуляй, ребята!
Разбойники нагулялись. Утром встали. Солдат обратился к ним:
— Эка, братцы, неужель лучше людей губить? Дайте
клятву, что исполните мой приказ. Золота у нас сколько угодно!
Вынул солдат кошелек-самотряс и взялся трясти. Золото сыпалось и сыпалось на пол. Разбойники стали его в сумки сыпать, сумки ремнями связывать и вниз таскать.
Ремни обрывались — золото тяжелое! Потом вынул солдат именной перстень:
— Братцы, вам золото, а мне помогите царевну отобрать!
Обещались разбойники помочь. А пока то-сё; золота много, гуляли, дичи били, песни пели. Надоело. Поехали назад на остров царевну вызволять. Погнало их и погнало. Пригнало на взморье. Встретили их:
— Ну, как удача?
— Выше перелесков***!
Стали золото с корабля таскать, на весы класть — каждая сумка около трех пудов.
— Чем жаловать?
Попросил солдат отдыху три дня. Стал он думать, как бы за эти дни царевну освободить, а атамана прогнать. Было у него пятьдесят разбойников подговорено, которые с ним были. А пятьдесят — протии восьмисот? Много не набунтуешься! Думал, думал: с кем дружбу водить? С кем же больше водить, как не с жульем? Пошел в слободу:
— Пейте, ребята! У меня хватит.
Собралось около него жулья много. Рассказал он свое горе. Боятся жулики, потому атаман князем одет, а другой посланником. Солдат показал перстень, тряхнул кошельком-самотрясом — согласились! Приказал солдат:
— Сплетите мне соломенную шашку, шапку и перчатки. Ночью пойдем. Кричите: у нас свой атаман, соломенный!
Откупил солдат вооружение от двух магазинов. Раздал жулью. Жулики сплели ему соломенную шашку, шапку и перчатки. Оделся солдат. Идет — шарчит****, через козырек соломенный смотрит. Ночью окружили жулики и пятьдесят разбойников дворец атамана и взялись кричать:
— У нас свой атаман, соломенный. Уходи вон! Не то плохо будет. Не за твою смерть кричим, а за здоровье царя соломенного!
Испугался атаман. Оставил дворец. Солдат нашел царевну целой и невредимой. Взял ее за ручку, вывел, народу поклонился и стал на острове царем. Разбойников распустил: потому разбойники были, что жрать нечего! Кому именья, кому пустошь. Стали помещиками. А жулья не стало — ублаготворил всех новый царь, соломенный. Установилась на том острове не жисть, а масленица!
Не потерпевши горького, не придется попробовать сладкого!
_____
*Ухожа — отрезок пути без отдыху, отрезок времени в работе без отдыху.
**Анна Степановна — мать учительницы школы, в помещениях которой автор делал записи.
***Удача выше перелесков — большая удача, очень хорошо, прекрасно.
****Шарчить — шаркать, скрести, царапать, производить шорох.
Богатырев Илья Давыдович
|
|
